Каким бы ни был папа, я всё-таки его очень любила, да и мама, знаю, тоже. Редкими вечерами он играл со мной и каждый раз рассказывал, как летом мы поедем отдыхать в Крым, нужно только подкопить немного денег. Но на юг мы так и не поехали. Когда отца не стало, нам с мамой стало по-настоящему тяжело. Мы едва сводили концы с концами. Есть порой было совершенно нечего. Мама научила меня ремонтировать одежду и работать на швейной машинке, так что когда я перешла во второй класс, начала пропускать школу, работая с мамой в ателье. Вскоре из-за этого начались проблемы с оценками. Мне нравилось и очень хотелось учиться, но в то же время я знала, что вдвоём с мамой мы сможем заработать больше денег, а значит оплатить счета за квартиру, купить еды, а иногда и что-то из одежды.
Так мы и жили: утром вместе шли на работу, где я, семилетняя девочка, сидела в закуточке и зашивала порванную одежду, ставила заплатки, вшивала молнии, а мама и другие женщины делали работу в основном помещении. Вечером мы вместе с мамой шли домой и я садилась делать уроки по учебникам, выданным в школе. Ходить в школу получалось не больше трёх раз в неделю. На вопросы учителей, почему я пропускаю занятия, мне приходилось уклончиво отвечать, что я плохо себя чувствовала.
Как-то раз в ателье без предупреждения приехал директор и проверяя как работают его сотрудники, обнаружил в закутке меня за швейной машинкой. Он сильно ругался и говорил, что за использования детского труда его могут посадить, а потом без лишних слов уволил маму без выплаты денег. Говорят, что беда не приходит одна. Через несколько дней к нам домой явились две женщины и представились сотрудниками органов опеки и показав удостоверения, сказали, что поступило заявление от школьного учителя с просьбой проверить условия жизни ребёнка Фаталиной Марины Николаевны. Маме задавали разные вопросы про то, чем я питаюсь, сколько раз, где сплю, в чём хожу и всё в таком духе. Она растерянно отвечала на них, а у самой на глаза наворачивались слёзы. Увидев как мама плачет, я обняла её за ногу, уткнулась носиком и тоже захныкала. Одна из женщин наклонилась ко мне, погладила по голове и сказала, что скоро всё будет хорошо. Я испугалась этих слов и ещё сильней прижалась к маминой ноге.
Прошло уже семнадцать лет, но я помню тот день в мельчайших подробностях. Утром мама проснулась с высокой температурой и я не пошла в школу, чтобы побыть с ней. В 10 часов в дверь позвонили. У нас редко бывают гости и я не хотела открывать дверь, но мама попросила открыть. В дверь вошли две те же самые женщины из опеки и с ними полицейский. Они показывали маме бумаги и говорили, что пришли забрать меня ввиду несоответствия требованиям условий проживания. Мама отвернулась к стене и тихо заплакала, а я кинулась к ней и обняла её. Одна из женщин молча силой взяла меня на руки и унесла прочь от мамы. Больше всего в этот момент я боялась за маму. Ведь она осталась одна, у неё температура и слабость, как же она справится без меня?
На полицейской машине меня привезли в детский дом “Алые паруса”, где оставили в небольшом коридоре перед дверью с табличкой директор.
Количество слов: 520.
День: 50 из 366.
